Ва­си­лий Ива­но­вич Бе­ла­вин (бу­ду­щий пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си) ро­дил­ся 19 ян­ва­ря 1865 го­да в се­ле Клин То­ро­пец­ко­го уез­да Псков­ской гу­бер­нии, в бла­го­че­сти­вой се­мье свя­щен­ни­ка с пат­ри­ар­халь­ным укла­дом. Де­ти по­мо­га­ли ро­ди­те­лям по хо­зяй­ству, хо­ди­ли за ско­ти­ной, все уме­ли де­лать сво­и­ми ру­ка­ми.

В де­вять лет Ва­си­лий по­сту­па­ет в То­ро­пец­кое Ду­хов­ное учи­ли­ще, а в 1878 го­ду, по окон­ча­нии, по­ки­да­ет ро­ди­тель­ский дом, чтобы про­дол­жить об­ра­зо­ва­ние в Псков­ской се­ми­на­рии. Ва­си­лий был доб­ро­го нра­ва, скром­ный и при­вет­ли­вый, уче­ба да­ва­лась ему лег­ко, и он с ра­до­стью по­мо­гал од­но­курс­ни­кам, ко­то­рые про­зва­ли его «ар­хи­ере­ем». За­кон­чив се­ми­на­рию од­ним из луч­ших уче­ни­ков, Ва­си­лий успеш­но сдал эк­за­ме­ны в Пе­тер­бург­скую Ду­хов­ную ака­де­мию в 1884 го­ду. И но­вое ува­жи­тель­ное про­зви­ще – «пат­ри­арх», по­лу­чен­ное им от ака­де­ми­че­ских дру­зей и ока­зав­ше­е­ся про­вид­че­ским, го­во­рит об об­ра­зе его жиз­ни в то вре­мя. В 1888 го­ду за­кон­чив ака­де­мию 23-лет­ним кан­ди­да­том бо­го­сло­вия, он воз­вра­ща­ет­ся в Псков и три го­да пре­по­да­ет в род­ной се­ми­на­рии. В 26 лет, по­сле се­рьез­ных раз­ду­мий, он де­ла­ет пер­вый свой шаг за Гос­по­дом на крест, пре­кло­нив во­лю под три вы­со­ких мо­на­ше­ских обе­та – дев­ства, ни­ще­ты и по­слу­ша­ния. 14 де­каб­ря 1891 го­да он при­ни­ма­ет по­стриг с име­нем Ти­хон, в честь свя­ти­те­ляТи­хо­на За­дон­ско­го, на сле­ду­ю­щий день его ру­ко­по­ла­га­ют в иеро­ди­а­ко­на, и вско­ре – в иеро­мо­на­ха.

В 1892 го­ду о. Ти­хо­на пе­ре­во­дят ин­спек­то­ром в Холм­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, где ско­ро он ста­но­вит­ся рек­то­ром в сане ар­хи­манд­ри­та. А 19 ок­тяб­ря 1899 го­да в Свя­то-Тро­иц­ком со­бо­ре Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры со­сто­я­лась хи­ро­то­ния его во епи­ско­па Люб­лин­ско­го с на­зна­че­ни­ем ви­ка­ри­ем Холм­ско-Вар­шав­ской епар­хии. Толь­ко год про­был свя­ти­тель Ти­хон на сво­ей пер­вой ка­фед­ре, но, ко­гда при­шел указ о его пе­ре­во­де, го­род на­пол­нил­ся пла­чем – пла­ка­ли пра­во­слав­ные, пла­ка­ли уни­а­ты и ка­то­ли­ки, ко­то­рых то­же бы­ло мно­го на Холм­щине. Го­род со­брал­ся на вок­зал про­во­жать так ма­ло у них по­слу­жив­ше­го, но так мно­го ими воз­люб­лен­но­го ар­хи­пас­ты­ря. На­род си­лой пы­тал­ся удер­жать отъ­ез­жа­ю­ще­го вла­ды­ку, сняв по­езд­ную об­слу­гу, а мно­гие и про­сто лег­ли на по­лот­но же­лез­ной до­ро­ги, не да­вая воз­мож­но­сти увез­ти от них дра­го­цен­ную жем­чу­жи­ну – пра­во­слав­но­го ар­хи­ерея. И толь­ко сер­деч­ное об­ра­ще­ние са­мо­го вла­ды­ки успо­ко­и­ло на­род. И та­кие про­во­ды окру­жа­ли свя­ти­те­ля всю его жизнь. Пла­ка­ла пра­во­слав­ная Аме­ри­ка, где и по­ныне его име­ну­ют Апо­сто­лом Пра­во­сла­вия, где он в те­че­ние се­ми лет муд­ро ру­ко­во­дил паст­вой: пре­одоле­вая ты­ся­чи миль, по­се­щал труд­но­до­ступ­ные и от­да­лен­ные при­хо­ды, по­мо­гал обу­стра­и­вать их ду­хов­ную жизнь, воз­во­дил но­вые хра­мы, сре­ди ко­то­рых – ве­ли­че­ствен­ный Свя­то-Ни­коль­ский со­бор в Нью-Йор­ке. Его паства в Аме­ри­ке воз­рос­ла до че­ты­рех­сот ты­сяч: рус­ские и сер­бы, гре­ки и ара­бы, об­ра­щен­ные из уни­ат­ства сло­ва­ки и ру­си­ны, ко­рен­ные жи­те­ли – кре­о­лы, ин­дей­цы, але­уты и эс­ки­мо­сы.

Воз­глав­ляя в те­че­ние се­ми лет древ­нюю Яро­слав­скую ка­фед­ру, по воз­вра­ще­нии из Аме­ри­ки, свя­ти­тель Ти­хон вер­хом на ло­ша­ди, пеш­ком или на лод­ке до­би­рал­ся в глу­хие се­ла, по­се­щал мо­на­сты­ри и уезд­ные го­ро­да, при­во­дил цер­ков­ную жизнь в со­сто­я­ние ду­хов­ной спло­чен­но­сти. С 1914 го­да по 1917 год он управ­ля­ет Ви­лен­ской и Ли­тов­ской ка­фед­рой. В Первую ми­ро­вую вой­ну, ко­гда нем­цы бы­ли уже под сте­на­ми Виль­но, он вы­во­зит в Моск­ву мо­щи Ви­лен­ских му­че­ни­ков, дру­гие свя­ты­ни и, воз­вра­тив­шись в еще не за­ня­тые вра­гом зем­ли, слу­жит в пе­ре­пол­нен­ных хра­мах, об­хо­дит ла­за­ре­ты, бла­го­слов­ля­ет и на­пут­ству­ет ухо­дя­щие за­щи­щать Оте­че­ство вой­ска.

Неза­дол­го до сво­ей кон­чи­ны свя­той Иоанн Крон­штадт­ский в од­ной из бе­сед со свя­ти­те­лем Ти­хо­ном ска­зал ему: «Те­перь, Вла­ды­ко, са­ди­тесь Вы на мое ме­сто, а я пой­ду от­дох­ну». Спу­стя несколь­ко лет про­ро­че­ство стар­ца сбы­лось, ко­гда мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Ти­хон жре­би­ем был из­бран пат­ри­ар­хом. В Рос­сии бы­ло смут­ное вре­мя, и на от­крыв­шем­ся 15 ав­гу­ста 1917 го­да Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви был под­нят во­прос о вос­ста­нов­ле­нии пат­ри­ар­ше­ства на Ру­си. Мне­ние на­ро­да на нем вы­ра­зи­ли кре­стьяне: «У нас боль­ше нет Ца­ря, нет от­ца, ко­то­ро­го мы лю­би­ли; Си­нод лю­бить невоз­мож­но, а по­то­му мы, кре­стьяне, хо­тим пат­ри­ар­ха».

Вре­мя бы­ло та­кое, ко­гда все и всех охва­ти­ла тре­во­га за бу­ду­щее, ко­гда ожи­ла и раз­рас­та­лась зло­ба и смер­тель­ный го­лод за­гля­нул в ли­цо тру­до­во­му лю­ду, страх пе­ред гра­бе­жом и на­си­ли­ем про­ник в до­ма и хра­мы. Пред­чув­ствие все­об­ще­го на­дви­га­ю­ще­го­ся ха­о­са и цар­ства ан­ти­хри­ста объ­яло Русь. И под гром ору­дий, под стре­кот пу­ле­ме­тов по­став­ля­ет­ся Бо­жи­ей ру­кой на пат­ри­ар­ший пре­стол пер­во­свя­ти­тель Ти­хон, чтобы взой­ти на свою Гол­го­фу и стать свя­тым Пат­ри­ар­хом-му­че­ни­ком. Он го­рел в огне ду­хов­ной му­ки еже­час­но и тер­зал­ся во­про­са­ми: «До­ко­ле мож­но усту­пать без­бож­ной вла­сти?» Где грань, ко­гда бла­го Церк­ви он обя­зан по­ста­вить вы­ше бла­го­по­лу­чия сво­е­го на­ро­да, вы­ше че­ло­ве­че­ской жиз­ни, при­том не сво­ей, но жиз­ни вер­ных ему пра­во­слав­ных чад. О сво­ей жиз­ни, о сво­ем бу­ду­щем он уже со­всем не ду­мал. Он сам был го­тов на ги­бель еже­днев­но. «Пусть имя мое по­гибнет в ис­то­рии, толь­ко бы Церк­ви бы­ла поль­за», – го­во­рил он, идя во­след за сво­им Бо­же­ствен­ным Учи­те­лем до кон­ца.

Как слез­но пла­чет но­вый пат­ри­арх пред Гос­по­дом за свой на­род, Цер­ковь Бо­жию: «Гос­по­ди, сы­ны рос­сий­ские оста­ви­ли За­вет Твой, раз­ру­ши­ли жерт­вен­ни­ки Твои, стре­ля­ли по хра­мо­вым и кремлев­ским свя­ты­ням, из­би­ва­ли свя­щен­ни­ков Тво­их…» Он при­зы­ва­ет рус­ских лю­дей очи­стить серд­ца по­ка­я­ни­ем и мо­лит­вой, вос­кре­сить «в го­ди­ну Ве­ли­ко­го по­се­ще­ния Бо­жия в ны­неш­нем по­дви­ге пра­во­слав­но­го рус­ско­го на­ро­да свет­лые неза­бвен­ные де­ла бла­го­че­сти­вых пред­ков». Для подъ­ема в на­ро­де ре­ли­ги­оз­но­го чув­ства по его бла­го­сло­ве­нию устра­и­ва­лись гран­ди­оз­ные крест­ные хо­ды, в ко­то­рых неиз­мен­но при­ни­мал уча­стие свя­тей­ший. Без­бо­яз­нен­но слу­жил он в хра­мах Моск­вы, Пет­ро­гра­да, Яро­слав­ля и дру­гих го­ро­дов, укреп­ляя ду­хов­ную паст­ву. Ко­гда под пред­ло­гом по­мо­щи го­ло­да­ю­щим бы­ла пред­при­ня­та по­пыт­ка раз­гро­ма Церк­ви, пат­ри­арх Ти­хон, бла­го­сло­вив жерт­во­вать цер­ков­ные цен­но­сти, вы­сту­пил про­тив по­ся­га­тельств на свя­ты­ни и на­род­ное до­сто­я­ние. В ре­зуль­та­те он был аре­сто­ван и с 16 мая 1922 го­да по июнь 1923 го­да на­хо­дил­ся в за­то­че­нии. Вла­сти не сло­ми­ли свя­ти­те­ля и бы­ли вы­нуж­де­ны вы­пу­стить его, од­на­ко ста­ли сле­дить за каж­дым его ша­гом. 12 июня 1919 го­да и 9 де­каб­ря 1923 го­да бы­ли пред­при­ня­ты по­пыт­ки убий­ства, при вто­ром по­ку­ше­нии му­че­ни­че­ски по­гиб ке­лей­ник Свя­тей­ше­го Яков По­ло­зов. Несмот­ря на го­не­ния, свя­ти­тель Ти­хон про­дол­жал при­ни­мать на­род в Дон­ском мо­на­сты­ре, где он уеди­нен­но жил, и лю­ди шли нескон­ча­е­мым по­то­ком, при­ез­жая ча­сто из­да­ле­ка или пеш­ком пре­одоле­вая ты­ся­чи верст. По­след­ний му­чи­тель­ный год сво­ей жиз­ни он, пре­сле­ду­е­мый и боль­ной, неиз­мен­но слу­жил по вос­крес­ным и празд­нич­ным дням. 23 мар­та 1925 го­да он со­вер­шил по­след­нюю Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию в церк­ви Боль­шо­го Воз­не­се­ния, а в празд­ник Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы по­чил о Гос­по­де с мо­лит­вой на устах.

Про­слав­ле­ние свя­ти­те­ля Ти­хо­на, пат­ри­ар­ха Мос­ков­ско­го и всея Ру­си, про­изо­шло на Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви 9 ок­тяб­ря 1989 го­да, в день пре­став­ле­ния апо­сто­ла Иоан­на Бо­го­сло­ва, и мно­гие ви­дят в этом Про­мысл Бо­жий. «Де­ти, лю­би­те друг дру­га! – го­во­рит в по­след­ней про­по­ве­ди апо­стол Иоанн. – Это за­по­ведь Гос­под­ня, ес­ли со­блю­де­те ее, то и до­воль­но».

В уни­сон зву­чат по­след­ние сло­ва пат­ри­ар­ха Ти­хо­на: «Чад­ца мои! Все пра­во­слав­ные рус­ские лю­ди! Все хри­сти­ане! Толь­ко на ка­ме­ни вра­че­ва­ния зла доб­ром со­зи­ждет­ся неру­ши­мая сла­ва и ве­ли­чие на­шей Свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви, и неуло­ви­мо да­же для вра­гов бу­дет Свя­тое имя ее, чи­сто­та по­дви­га ее чад и слу­жи­те­лей. Сле­дуй­те за Хри­стом! Не из­ме­няй­те Ему. Не под­да­вай­тесь ис­ку­ше­нию, не гу­би­те в кро­ви от­мще­ния и свою ду­шу. Не будь­те по­беж­де­ны злом. По­беж­дай­те зло доб­ром!»

Про­шло 67 лет со дня кон­чи­ны свя­ти­те­ля Ти­хо­на, и Гос­подь да­ро­вал Рос­сии свя­тые его мо­щи в укреп­ле­ние ее на пред­ле­жа­щие труд­ные вре­ме­на. По­ко­ят­ся они в боль­шом со­бо­ре Дон­ско­го мо­на­сты­ря.

Брат сказал авве Сисою: «Авва! Что делать мне? Я пал». Старец отвечал: «Встань». Брат сказал: «Я встал и опять пал». Старец отвечал: «Снова встань». Брат: «Доколе же мне вставать и падать?» Старец: «До кончины твоей».

Авва Пимен: «Вода по свойству своему мягка, а камень тверд; но если над камнем висит желоб, то вода, стекая по нем каплями на камень, мало-помалу пробивает камень.

Так и Слово Божие мягко, а сердце наше жестко; но если человек часто слышит Слово Божие, то сердце его отверзается к принятию в себя страха Божия».

Акин­дин, Пи­га­сий, Анем­по­дист, при­двор­ные пер­сид­ско­го ца­ря Са­по­ра II (310–381), бы­ли тай­ны­ми хри­сти­а­на­ми. Ко­гда царь воз­двиг го­не­ние на хри­сти­ан, за­вист­ни­ки до­нес­ли ему на них. Вы­зван­ные на суд к ца­рю, свя­тые му­че­ни­ки без­бо­яз­нен­но ис­по­ве­да­ли свою ве­ру в Свя­тую Тро­и­цу. Царь при­ка­зал бить их плетьми. Два ра­за сме­ня­лись утом­лен­ные па­ла­чи, а свя­тые му­че­ни­ки не из­да­ли ни кри­ка, ни сто­на. Да­же царь не вы­дер­жал на­пря­же­ния и по­те­рял со­зна­ние. Все счи­та­ли его умер­шим, но свя­тые воз­зва­ли к Бо­гу, и царь при­шел в се­бя. Оч­нув­шись, Са­пор об­ви­нил свя­тых в кол­дов­стве и ве­лел по­ве­сить свя­тых му­че­ни­ков над ко­стром, чтобы за­ду­шить их ды­мом. Мо­лит­ва­ми свя­тых огонь по­гас, ве­рев­ки, ко­то­ры­ми они бы­ли свя­за­ны, рас­па­лись. Ко­гда царь спро­сил их, как это про­изо­шло, свя­тые му­че­ни­ки по­ве­да­ли ему о Хри­сте, тво­ря­щем та­кие чу­де­са. Читать далее →

Авва Пимен: «Если сундук, наполненный платьем, будет оставлен и платье в нем не будет пересматриваемо, то оно в течение года истлеет. То же бывает и с помышлениями: если внушаемого ими мы не будем исполнять на самом деле, то и самые помышления в течение года истлеют и исчезнут. Если кто, набрав змей или скорпионов, вложит их в сосуд и залепит, то они в течение года умрут. Так и злые помышления, прозябающие от демонов, уничтожаются терпением».

Шуйская-Смоленская икона – поясное изображение Божией Матери с Младенцем Христом на руках. Спаситель сидит справа на левой руке Богоматери. Иконографической особенностью Шуйской иконы, отличающей ее от других икон Одигитрии, является характерное положение ручек и ножек Богомладенца: ступня правой ножки стоит на колени левой, пяточку Он поддерживает левой рукой. В правой руке Христа – свернутый свиток. Правой рукой Богоматерь поддерживает левую ножку Младенца.

Ис­то­рия по­яв­ле­ния чу­до­твор­но­го об­ра­за Бо­го­ма­те­ри Шуй­ской Смо­лен­ской свя­за­на с эпи­де­ми­ей чу­мы, по­ра­зив­шей го­род Шую в 1654 го­ду. Ска­за­ние об иконе со­об­ща­ет, что при­хо­жане церк­ви Вос­кре­се­ния пред­ло­жи­ли на­пи­сать но­вый об­раз Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рии Смо­лен­ской «во из­бав­ле­ние от по­стиг­ших их бед и несча­стий». На­пи­са­ние но­вой ико­ны бы­ло по­ру­че­но ико­но­пис­цу Ге­ра­си­му Ти­хо­но­ви­чу Икон­ни­ко­ву в 1655 го­ду. Ико­ну раз­ме­ром 110,7 х 88,7 см по­ме­сти­ли в мест­ном ря­ду сле­ва от цар­ских врат ико­но­ста­са Вос­кре­сен­ско­го со­бо­ра в го­ро­де Шуе. Вско­ре бо­лезнь пре­кра­ти­лась, а от ико­ны про­дол­жа­ли со­вер­шать­ся чу­до­тво­ре­ния. Необыч­ность ико­но­гра­фии Ска­за­ние объ­яс­ня­ло пер­вым чу­дом, про­ис­шед­шим от ико­ны: несколь­ко раз, ко­гда ико­но­пи­сец пы­тал­ся сде­лать изо­бра­же­ние Бо­го­ма­те­ри Смо­лен­ской со­глас­но ико­но­пис­но­му под­лин­ни­ку, чу­дес­ным об­ра­зом из­ме­ня­лось по­ло­же­ние рук и ног мла­ден­ца Хри­ста. Не осме­ли­ва­ясь бо­лее ис­прав­лять уви­ден­ное, он счёл это чу­дом и яв­ным про­яв­ле­ни­ем Про­мыс­ла Бо­жия, и со­об­щил о слу­чив­шем­ся на­чаль­ству и го­ро­жа­нам. На­род был по­ра­жён и ис­пу­ган та­ким чу­дом, и с бла­го­го­ве­ни­ем про­слав­лял Бо­га. Ико­но­пи­сец до­пи­сал ико­ну та­кой, как она са­ма на­чер­та­лась. По ука­зу ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча от 21 июля 1667 го­да и бла­го­сло­ве­нию пат­ри­ар­ха Иоаса­фа, в Шую бы­ла на­прав­ле­на ко­мис­сия с це­лью уста­нов­ле­ния под­лин­но­сти чу­дес. Ис­ти­на чу­дес бы­ла под­твер­жде­на и опи­са­на, а ико­на по­лу­чи­ла на­зва­ние „Смо­лен­ская-Шуй­ская Бо­го­ма­терь“. С это­го вре­ме­ни ико­на офи­ци­аль­но по­чи­та­ет­ся чу­до­твор­ной. В 1922 го­ду в Шуе чу­до­твор­ная Шуй­ская ико­на Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы бы­ла изъ­ята из хра­ма, и с тех пор ее ме­сто­на­хож­де­ние не из­вест­но.

Осо­бая ико­но­гра­фия чу­до­твор­но­го об­ра­за вос­хо­дит к бо­лее ран­не­му про­то­гра­фу, осо­бен­но рас­про­стра­нен­но­му в рус­ской ико­но­пи­си в XVI ве­ке. Од­ним из ран­них при­ме­ров яв­ля­ет­ся ико­на «Бо­го­ма­те­ри Оди­гит­рии Шуй­ской» тре­тьей чет­вер­ти XVI ве­ка из со­бо­ра Спас­ско­го мо­на­сты­ря в Му­ро­ме (со­бра­ние Му­ром­ско­го ис­то­ри­ко-ху­до­же­ствен­но­го му­зея).

Празд­но­ва­ние иконе со­вер­ша­ет­ся три­жды: 10 ав­гу­ста (28 июля по ста­ро­му сти­лю) – вме­сте с дру­ги­ми ико­на­ми «Оди­гит­рия», 15 но­яб­ря (2 но­яб­ря по ста­ро­му сти­лю) – в па­мять на­пи­са­ния ико­ны и на­ча­ла пре­кра­ще­ния эпи­де­мии чу­мы, во втор­ник Свет­лой сед­ми­цы – в па­мять пер­во­го за­фик­си­ро­ван­но­го чу­да, про­ис­шед­ше­го от ико­ны.

Свя­тые бес­среб­ре­ни­ки Кос­ма и Да­ми­ан бы­ли род­ные бра­тья. Оте­че­ство их – Асия. Так в древ­ние вре­ме­на на­зы­ва­лась часть Ма­лой Азии. Ни вре­мя их рож­де­ния, ни вре­мя смер­ти неиз­вест­но. Несо­мнен­но толь­ко то, что они жи­ли не позд­нее IV ве­ка. Так нуж­но ду­мать, во-пер­вых, по­то­му, что в пер­вой по­ло­вине V ве­ка, при им­пе­ра­то­ре Фе­о­до­сии млад­шем, устро­я­ли во имя их свя­тые хра­мы, во-вто­рых, по­то­му, что коп­ты, от­де­лив­ши­е­ся от пра­во­сла­вия со вре­мен Хал­ки­дон­ско­го со­бо­ра (431 г.), при­зна­ют их в ли­ке свя­тых, то­гда как жив­ших по­сле се­го вре­ме­ни свя­тых они не при­ни­ма­ют.

Отец их был грек и языч­ник, мать – хри­сти­ан­ка, по име­ни Фе­о­до­тия. В ран­них ле­тах они ли­ши­лись сво­е­го ро­ди­те­ля, но это по­слу­жи­ло к их сча­стию. Мать мог­ла сво­бод­нее за­нять­ся вос­пи­та­ни­ем де­тей. Ре­шив­шись на всю жизнь остать­ся вдо­вою, она рев­ност­но ис­пол­ня­ла за­кон хри­сти­ан­ский; от­ка­зав­шись от всех ра­до­стей жиз­ни, она о том толь­ко за­бо­ти­лась, чтобы уго­дить Гос­по­ду. Сло­вом, бы­ла ис­тин­ною вдо­ви­цею, ка­ких вос­хва­ля­ет апо­стол Па­вел: ис­тин­ная вдо­ви­ца и уеди­не­на, упо­ва­ет на Бо­га и пре­бы­ва­ет в мо­лит­вах и мо­ле­ни­их день и нощь (1Тим.5:5).

По­это­му Свя­тая Цер­ковь при­чла ее к ли­ку свя­тых, на­име­но­ва­ла пре­по­доб­ною и тво­рит па­мять ее вме­сте с ее ча­да­ми. Мож­но по­нять, ка­кое вос­пи­та­ние по­лу­чи­ли де­ти под ру­ко­вод­ством та­кой ма­те­ри. С са­мо­го мла­ден­че­ства она ста­ра­лась вну­шить им страх Бо­жий и лю­бовь к доб­ро­де­те­ли. А как ско­ро де­ти ста­ли при­хо­дить в воз­раст, она от­да­ла их в на­уче­ние гра­мо­те к неко­е­му бо­го­бо­яз­нен­но­му му­жу. Здесь, ко­неч­но, глав­ной на­у­кой бы­ло Бо­же­ствен­ное Пи­са­ние, но в то же вре­мя они, дви­жи­мые лю­бо­вью к страж­ду­ще­му че­ло­ве­че­ству, изу­ча­ли вра­чеб­ную на­у­ку, узна­ва­ли це­ли­тель­ные свой­ства трав и рас­те­ний.

Гос­подь бла­го­сло­вил бла­гое их на­ме­ре­ние и да­ро­вал им осо­бен­ную бла­го­дать – дар ис­це­ле­ний и чу­до­тво­ре­ний. Бо­лез­ни пре­кра­ща­лись, как ско­ро на­чи­на­ли ле­чить Кос­ма и Да­ми­ан. Это, ра­зу­ме­ет­ся, при­вле­ка­ло к ним мно­же­ство бо­ля­щих вся­ко­го ро­да. Читать далее →

Молодое поколение наших прихожан и воспитанники ВШ»Покров» заинтересовались волонтерским движением.
Волонтёр- это доброволец, который занимается безвозмездной общественно- полезной деятельностью. Дух волонтерства близок сердцу православного христианина, который стремиться творить добро во Славу Божью.
«Участие в волонтерском движении помогает верующим почувствовать себя настоящей общиной и реализовать христианское призвание» (Патриарх Кирилл)
В этой связи в воскресенье прошёл семинар на тему: Волонтерское движение, которое было организовано совместными усилиями нашей воскресной школы и Региональной общественной организацией «Эверест», которая специализируется на помощи инвалидам.
В семинаре приняло участие более20 человек, были рассмотрены различные особенности помощи детям- инвалидам, в том числе с использованием интерактивных программ.
Семинар вызвал большой интерес и явился стимулом к практической деятельности юных волонтеров.

10 ноября 2018 года ложкари Воскресной школы «Покров» выступили на празднике Фрунзенского сельского поселения.

Сельчане очень радушно встретили наших ребят и рады видеть вновь и вновь!

Однажды богомольцы спешили на праздник в большой монастырь. Среди них были слепой и безногий, которые с большим трудом продвигались вперед, но вдруг и вовсе остановились. Посреди дороги протекал ручей. Мостика через него не было, но повсюду лежали большие камни, по которым люди ловко перебирались на другой берег. Что было делать? Безногий не мог переступать с камня на камень, а слепой не видел, куда поставить ногу. Думали они, думали, и наконец, решили. Слепой посадил безногого себе на плечи, заменив ему собой отсутствующие ноги, а безногий указывал слепому, куда идти, заменив собой его глаза. Так и переправились они через ручей и смогли продолжить путь к монастырю.

Трудно бывает человеку переправиться через зло и неправду к Божьей, христианской жизни. Но у нас все получится, если мы будем помогать друг другу, как те слепой и безногий.